Лунненский край – любимый, легендарный, неповторимый...
У нас на Мостовщине есть деревня Богатыревичи. Там, на крутых склонах оврага, находится могила с деревянным памятником и двумя нешлифованными камнями. Когда-то на этой могиле стоял крест с надписью.
Легенда о Яне и Цецилии
Легенда гласит, что, спустя сто лет после принятия христианской веры литовского народа, на Гродненщине появилось двое людей, молодая пара. Никто не знал кто они и откуда, но по их внешнему виду и речи можно было догадаться, что они люди из разных сословий. Он – загорелый и сильный, сын полей, явно был из простых, а она – тихая и спокойная, была родом из знатной семьи. По их одежде и речи, люди поняли, что пара из Польши. На вопросы о том, куда они держат путь, отвечали: «Ищем пустыню». Было видно, что они боятся погони и ищут место, где бы их не нашли. Они много где были, много видели прекрасных мест, но нигде им так не нравилось, как на побережье Немана. В лесу возле Немана жили дикие животные. Много давал им лес: грибы, ягоды, орехи. К реке приходили на водопой олени и серны, на деревьях жили белки, а внизу – куницы и зайцы. Много натерпелись люди в этих краях, и холода, и голода. У Яна и Цецилии родилось двенадцать детей: шесть дочек и шесть сыновей. Каждый сын искал себе жену среди людей, живших неподалеку: рыбаков, сокольников, бобровников, одному из сыновей досталась боярская дочь. Там, где сыновья искали себе жен, оттуда и приезжали женихи свататься к дочерям. Но они не увозили их далеко, а оставались жить здесь же, рубили лес, строили хаты, охотились, сеяли хлеб. Восемьдесят лет прошло с тех пор как Ян и Цецилия впервые вступили на эту землю. Слухи о них дошли до самого короля Сигизмунда Августа, который правил в то время. Снедаемый любопытством, он поехал в те места и с удивлением обнаружил, что места, которые ранее были дикими и незаселёнными, теперь цветущие поля, ухоженные нивы, стоят хаты, пасётся скот. Из самого лучшего дома вышли два старца, ведомые внуками и правнуками. К великому удивлению, король Сигизмунд Август снял перед ними шапку и провозгласил, что сей род, который идет от простого человека, приравнивается к шляхте и отныне может пользоваться всеми привилегиями и правами, принадлежащими рыцарскому сословию и даруется роду этому имя Богатыровичи, с гербом с головой зубра на желтом фоне. За то, что смогли они у природы отвоевать кусок земли у пущи и диких зверей и превратить это место в урожайное поле их стали называть богатырями. От этого и пошло название деревни – Богатыревичи. Сама деревня упоминается впервые в 1558 г.
Элиза Ожешко припоминает эту легенду в романе «Над Неманом». Она услышала ее во время отдыха в деревне Минявичи. Также Богатыревичи оправдали свое название тем, что много жителей этой деревни учавствовало в восстаниях 1794 и 1863—1864 гг. Яна Коменского, жителя Богатыревичей, сослали на 20 лет в Оренбургскую губернию. Он и стал прототипом Анджея Корчинского в романе Элизы Ожешко «Над Неманом». Крест-памятник на могиле сорока повстанцев стоит в лесу около деревни Минявичи.
На основе легенды о Яне и Цецилии учащимися нашей школы написан сценарий и снят короткометражный художественный фильм “История любви”. Герои фильма окунулись в 16 столетие , старались сохранить традиции соответствующего исторического периода.
Трагедия деревни Княжеводцы
Гудят ветра. Гудят грустно и сурово над березовой рощей, над сосновым бором Княжеводцев, ведь здесь мирные люди жили, добросовестные работники, способные к простой крестьянской работе. Война разрушила все мирные планы, поломала их судьбы.
СО СЛОВ ОЧЕВИДЦА:
"У ноч з дваццаць трэцяга на дваццаць чацвёртага ліпеня тысяча дзевяцьсот сорак другога года фашысты акружылі родную вёску. Маю вёску.
У той момант у хаце была я і мае малодшыя браты і сёстры. Бацьку забілі, а матуля пабегла папярэдзіць суседзяў. Тады здавалася, што гэта былі апошнія хвіліны нашага жыцця. Было страшна, вырашылі бегчы. Выбеглі, у сенцах сустрэлі матулю. “Родненькія хутчэй, не спыняйцеся: трэба ўцякаць, уцякаць у жыта,” – прасіла яна.
Я бачыла, як зганялі людзей у хлявы, як яны галасілі, крычалі, плакалі, як палалі хаты маіх аднавяскоўцаў, як выкапалі тры вялізныя ямы, да якіх потым выводзілі людзей з хлявоў і расстрэльвалі з кулямётаў. Раненых дабівалі, кідалі ў ямы гранаты…
У вёсцы стала зусім ціха. Чорная хмара вісела над ёй. Нават вароны не каркалі. Ад убачанага мы сядзелі аслупянеўшы. У жыце прасядзелі два дні,бо немцы яшчэ не пакідалі нашу вёску. Пяць дзён мы не пілі і не елі, так перапалохаліся. Такі быў страх, што аж пасівелі.
Ад вёскі нічога не засталося. За некалькі гадзін фашысты спалілі дзвесце хатаў, забілі дзевяцьсот дваццаць два чалавекі."
